Уроки несостоявшегося дефолта

5 АВГУСТА 2011 Г. МАКСИМ БЛАНТ

Несмотря на то, что в возможность американского дефолта до конца так никто и не поверил, драматизма спектаклю, устроенному республиканцами в Конгрессе, было не занимать. «Война нервов» продолжалась до самого последнего момента: президент Обама подписал закон о повышении верхней планки госдолга, вокруг которого было сломано столько копий, за два часа до «часа Х» — момента, когда США могли формально оказаться в состоянии технического дефолта. Республиканцы, пребывающие в оппозиции к действующему президенту-демократу, празднуют победу. Спикер палаты представителей Джон Бейнер после голосования заявил журналистам: «Как вы видите, все наши требования удовлетворены в этом билле. Думаю, это наш лучший выстрел за последние 20 лет. Мы смогли надеть на Конгресс финансовые наручники».

Однако секретарь Казначейства (министр финансов) США Тимоти Гайтнер был не столь оптимистичен. Причем вовсе не из-за того, что работает в команде Обамы, которому пришлось отступить перед несговорчивостью нижней палаты Конгресса. Его беспокоит другое: «В Соединенных Штатах, я думаю, доверие было совершенно подорвано этим спектаклем, при котором значительное число выборных и должностных лиц в этой стране угрожают дефолтом — и в результате действительно наносят ущерб доверию. Я не думаю, что риск [дефолта] сейчас является очень значительным. Но если американцы или инвесторы по всему миру потеряют веру в способность Вашингтона решать проблемы, то вы станете свидетелями более высоких процентных ставок для всех американцев. Я думаю, что результат переговоров хороший, но сам их факт — кошмарный».

Действительно, главным итогом длившегося с мая противостояния стал серьезный удар по имиджу американских гособлигаций, всегда считавшихся эталоном надежности. Если раньше слово «дефолт» в отношении США было неприменимо, то за последние два с половиной месяца оно звучало слишком часто, причем не из уст маргинальных экономистов и рыночных «гуру», а в выступлениях американского президента, министра финансов, лидеров парламентских партий.

Превратив ранее стандартную, техническую процедуру повышения потолка госдолга в предмет жесткого политического торга, республиканцы в очередной раз напомнили миру о зависимости глобальной экономики от стабильности американской валюты. А так же и о том, что стабильность эта находится в руках нескольких десятков человек, которые действуют исходя исключительно из своих представлений о том, что хорошо и что плохо для американских избирателей. За все время дискуссии и президент, и оппозиционные ему конгрессмены апеллировали исключительно к ним — простым американцам.

Кредиторам США такое напоминание, понятно, по вкусу не пришлось, и в обозримом будущем поиски альтернативы доллару в качестве мировой резервной валюты, скорее всего, усилятся.

Впрочем, и для американцев нынешние политические баталии стали своего рода рубежом. Три года беспрецедентных вливаний — как со стороны администрации, так и со стороны Федрезерва — так и не привели к стабильному росту экономики, который позволил бы начать выход из режима экстренного финансирования. Уровень безработицы и не думает снижаться к докризисным рубежам, рынок недвижимости стагнирует, экономика постоянно балансирует на грани новой рецессии — рост ВВП в первом полугодии этого года составил менее 1%. Сокращение госрасходов и рост ставок по кредитам вполне способны столкнуть американскую экономику в новую рецессию.

Республиканцы правы в одном: путь сторонников государственного стимулирования экономического роста ценой дальнейшего раздувания суммы госдолга ведет в тупик. Экономическая модель, позволявшая США демонстрировать до кризиса довольно приличные темпы роста, себя тогда же и исчерпала, и попытки ее реанимировать сильнодействующими средствами вызывают «эффект привыкания», который способен лишь усугубить последствия очередного кризиса.

Есть еще один важный урок, на этот раз — для России. В интервью российским СМИ, которое Обама дал после завершения истории с несостоявшимся дефолтом, американский президент сказал: «И когда Палату представителей контролирует партия, которая придерживается иных взглядов, нежели Белый дом — это влечет за собой конфликты, споры и разногласия. Но, честно говоря, я считаю, что мы уладим эти споры и теперь, как, впрочем, всегда и бывало в прошлом. Это составная часть демократии, в ней не всегда все гладко, бывают и шероховатости. Но, с другой стороны, мы по-прежнему убеждены, что это лучшая из всех имеющихся систем управления, даже если порой неудобства некоторые и возникают».

Республиканцы, помимо всего прочего, дали своим избирателям понять, что готовы биться с администрацией за каждый доллар налогоплательщиков, что ни цента государством не должно быть потрачено неэффективно (про украдено и говорить не приходится). Как бы дико это ни прозвучало в условиях российской «управляемой демократии», но парламентарии в США — это не просто «атавистический придаток» исполнительной власти, а один из инструментов контроля над ней.