Цена вопроса
Сергей Маркедонов
19/10/09
При рассмотрении
ситуации
в Афганистане
и вокруг него трудно
отделаться
от ощущения
геополитической
западни. За восемь
лет натовской
(а фактически
американо-британской
операции)
в этой стране ни один
из ключевых
вопросов
афганской
повестки
дня не
разрешен.
Более того, по всем
статьям налицо отрицательная
динамика.
Террористическая активность
талибов не снизилась.
Оборот наркотиков,
несмотря
на все
принимаемые
меры, измеряется
цифрами
с большим
количеством
нулей. В сегодняшнем
Афганистане
активно развивается
практика
"договорных
районов",
когда центральная
власть — слабая и эфемерная
— не лезет
в местные
дела, за
что лидеры
"на местах"
демонстрируют
лояльность.
И все это на
фоне крайне
слабой легитимности
общенациональной
власти, ее восприятия
представителями
многонационального
народа Афганистана
как чужой
власти, связанной
с Западом.
Таким образом,
налицо провал изначального
проекта
"демократизации
Афганистана",
равно как и "стабилизации"
этого региона. Идея, высказанная
несколько
лет назад
американским
политологом
Фредериком
Старром
о "Большой
Центральной
Азии" с притягательным
магнитом
— демократическим
Афганистаном,
выглядит
сегодня как ненаучная
фантастика.
И все же стоит
ли радоваться
неудаче нашего традиционного
"заклятого
друга" — США, особенно
на фоне
нынешней
перезагрузки
двусторонних
отношений?
Каким бы
далеким ни казался
сегодня Афганистан,
его влияние
на политическую
ситуацию
в России остается высоким. Во-первых, это наркотический
вызов. Во-вторых, Афганистан
граничит
с тремя центральноазиатскими
государствами,
входящими
в СНГ. Учитывая опасность
переброски
"афганского
пожара" на постсоветскую
Центральную
Азию, что
показали
события
в Таджикистане
в 1991-1992 годах,
нельзя исключать
появления
мощного исламистского
фронта у границ России.
Третий урок
состоит
в том, что
Афганистан
можно попытаться
бросить на произвол
судьбы, но только
он не
даст этого
сделать. Афганистан настиг
Россию в
1992 году на
таджикско-афганской
границе.
Заключение ДКБ (Договора
о коллективной
безопасности)
в мае 1992 года в Ташкенте
было во
многом реакцией на "экспорт
Афганистана"
в СНГ. Зададимся
отнюдь не риторическим
вопросом:
Сможет ли сегодня
ОДКБ стать
реальным
щитом на пути
нового афганского
экспорта
в случае полного провала американцев
и британцев?
Между тем стоило бы признать,
что практически
впервые
в нашей истории Запад решился
сделать за нас
грязную работу. Раньше Россия и Советский
Союз рвали
себе жилы
в Восточной
Пруссии для "чуда
на Марне",
а затем в Восточной
Европе для "минимизации"
провала под Арденнами.
Сегодня заботу о безопасности
в Центральной
Азии с нами готов
разделить
Запад. И кто знает,
не окажись
НАТО и США со
своими завиральными
проектами
в Афганистане,
не пришлось
ли бы
нам взяться
за замирение
этой перманентно
взрывоопасной
страны?